У Артура буквально дыхание перехватило от таких слов, в которые, казалось, было просто невозможно поверить. Как Артур мог быть хоть в чем-то, хоть когда-то важнее дел самого короля Эссетира? Чем он мог хоть в какой-то степени достаточно важен для своего кроля? Только потому, что удачно сегодня лишился девственности в его постели? Только потому, что по какой-то злой насмешке судьбы оказался Истинным короля? Это было неправильно, но это никак не могло того стоить. Артур никак не мог того стоить. И все-таки, даже если это было невозможно, слышать это было очень приятно. Так же, как приятно было слышать, что он принадлежит своему королю, своему альфе.

Когда король обнял его, когда прижал к себе, когда перевернулся так аккуратно, как только мог, - и все равно так, что узел двинулся глубоко внутри и Артур вскрикнул, застонал, выдыхая и ближе прижавшись к Королю, крепко обнимая его, - Артур осторожно затих в его руках. Это было так надежно, так приятно, так идеально и Артур ткнулся носом ему в плечо, все еще вздрагивая от новой волны удовольствия и полной грудью вдыхая запах своего альфы.

- Всегда, - шепнул Артур, осторожно потеревшись носом о его плечо, позволив себе эту маленькую дерзость. Но король все время говорил с ним так, словно бы такие вещи вовсе не должны были пугать Артура. Словно он мог позволить себе что-то такое.

Артур все еще не был уверен в этом, но что он знал теперь наверняка, что сейчас не врет. Он бы и без метки принадлежал бы теперь королю, но с меткой теперь принадлежал своему альфе целиком и полностью. Это было и страшно, и сладко и совершенно невероятно.

Он с готовностью приподнял голову, потянувшись к поцелую, принимая его и осторожно, неуверенно отвечая. Почему эти поцелуи были такими сладкими? Они всегда такие? Или только с королем? Или только со своим альфой? Впрочем, какая разница, Артур в самом деле был готов не целовать больше никого другого, если не считать своих детей, когда бы он на самом деле не наскучил бы своему королю.

Впрочем, стоило только поцелую закончился, как король задал свой вопрос, кажется, с легкой насмешкой и Артур, смутившись, снова ткнулся носом ему в плечо.

- Принц, - пробормотал Артур, не поднимая головы и чуть крепче прижавшись к королю, если такое только было возможно. - Или принцесса. Кто-то благородный, как вы. И такой же красивый, как вы. Кто-то мудрый, кто сможет помочь Вам советом, на кого вы сможете положиться и с кем мог бы разделить бремя короны. Кто сможет быть для вас надежной парой. Кто будет достоин вас перед двором и другими королевствами. Кто будет достоин вас, мой король, кто-то такой же... такой... такой же благородный. Добрый. Великолепный. Кто-то такой же достойный, сильный и надежный, я буду счастлив быть рядом с вами столько, сколько можно и я всегда буду принадлежать вам, мой господин, но вашим Истинным должен был быть другой омега. Кто-то благородный. Кто-то достойный. Мне очень жаль, Ваше Величество. - шепнул он в плечо королю и чуть повернув голову все же решился взглянуть вверх на своего альфу.

Лежать вот так в руках альфы, жаться к нему, дышать его запахом, чувствовать его легкую, такую уверенную ласку было таким счастьем, что Артуру казалось одновременно, что всей предыдущей его жизни не было и что это сейчас был всего лишь безумный, сладкий сон. То, что этот альфа был королем Эссетира и вовсе не могло уложиться у Артура в голове, все еще казалось невозможным, чтобы им так интересовался сам король, но и то, сто он был сейчас в руках такого шикарного альфы с таким идеальным запахом тоже все еще было достаточно невероятно. Но Артур собирался наслаждаться этим так долго, как мог, все еще чувствуя его объятия, его легкую ласку и то, каким растянутым он чувствовал себя там, внизу, все еще ощущая внутри его узел, чувствуя их очевидную и крепкую связь.
Неужели он правда может забеременеть уже сейчас, после первой же их ночи, после еди... первой вязкой? То, что пугало еще недавно, когда он только шел во дворец, теперь обернулось искренним и заветным желанием, тем, на что Артур теперь будет отчаянно надеяться. Все, видимо, в самом деле зависело от альфы. Или от... от Истинного, верно? Как у Артура, даже если его королю все еще не повезло, а Артур все еще не смел даже думать, что сможет пробыть со своим истинным так уж долго.

Но король все еще ласкал его, все еще осыпал такими прекрасными комплементами и даже если Артур не мог поверить всем этим прекрасным словам, он все равно жадно вслушивался в них. И да, если что-то в словах короля и было истинной правдой, так это то, с какой готовностью Артур заботился бы о короле. Заботился о нем и прежде, счастливый быть его слугой и как хотел бы заботиться теперь еще и как омега об альфе. Быть может даже, омега о своем альфе, даже если...

Король мягко сжал его волосы, потянул и Артур с готовностью поддался в это движение, откинул голову, встречая взгляд короля, как бы не хотелось дальше и дальше тыкаться носом в его шею, наполняя легкие его запахам. Артур слушался его сейчас даже и не столько как своего короля, а как своего альфу. Хотя и все то, что он говорил перед этим, отзывалось острыми и болезненными иглами где-то в груди. И что же это была за глупость? Еще недавно Арутр и думать не мог оказаться в постели короля, позже убеждал себя, что будет рядом столько, сколько будет нужен, покорно уходя с дороги своего альфы сразу же, как тот того пожелает, а теперь чувствовал острую боль, когда он сам говорил, какого замечательного омегу хотел бы себе в мужья. И да, конечно, его король заслуживал такого и даже лучше, но это все равно было больно.

Тем удивительнее были его следующие слова.
У Артура перехватило от них дыхание и он пораженно распохнул глаза, неверяще глядя на своего короля. Он открыл было рот, собираясь говорить о том, что король не может взять себе в супруги слугу, что это бросит на него тень, что о нем будут говорить во дворце, что... и закусил губу, так не сказав ни слова. Он и без этого уже слишком много говорил своему альфе, что он может и не может делать, слишком много позволял себе перед своим королем, разве он не делал уже Артуру замечание, пусть и так мягко, пусть и так ласково. Разве на самом деле Артур сомневался в том, что король Эмрис понимает, что делает?
Хотя и не сомневаться в том, что он делает сейчас, когда он делал предложение Артуру, было невероятно сложно.

- М-мужем? - наконец, дрогнувшим голосом вместо этого переспросил он. - Я? - Артур почти машинальным уже движением подался вперед, подставляя губы под поцелуй, но стоило ему только получить тот, как Артур, забывшись, потянулся следом, но рука в волосах не позволила ему совсем уж забыться, да и повисший без ответа вопрос тоже не позволял так уж отвлечься. Как такое могло быть, чтобы Артур, безродный и малолетний мальчишка-слуга мог проснуться утром все таким же слугой, а засыпать ночью с меткой принадлежности своему королю, своему истинному, уже его женихом? То есть, Артур еще не дал ему ответа, но это было так сладко, это был такой вопрос, на который Артур никогда в жизни не нашел бы сил ответить отказом.

Он нервно облизнул губы, скользнул взглядом по лицу своего короля и не решаясь глядеть ему в глаза, но не отводя взгляда от губ, все же осторожно кивнул.

- У вас должен был бы быть достойный вас омега... - все же не поднимая глаз нервно пробормотал он. - Но если вы правда хотите меня... то я буду счастлив быть рядом с вами. Быть вашим супругом. Я буду стараться быть достойным вас, достойным мужем, омегой... все, что я смогу для вас, мой альфа. Но если однажды вы разочаруетесь во мне, то вы должны знать - я пойму вас. И все равно буду принадлежать только вам. Но я, конечно же, буду счастлив быть вашим супругом, если вы этого хотите. - Неуверенно, осторожно решился улыбнуться он, наконец, поднимая глаза на короля. - Спасибо. Я даже подумать не мог... Что вас... что я могу... что альфы вообще бывают такими, как вы. Я всегда так боялся. Я все еще не верю, что мне могло так повести. - Смущенно шепнул Артур, потянувшись за еще одном коротком, быстром поцелуем.

Совет. Точно. Совет никогда не поддержит решение короля сочетаться браком с малолетним мальчишкой-слугой. На этом все и закончится. Артур, наверное, должен был бы испытать облегчение, что на самом деле ничего не произойдет, что ему вовсе не предстоит свадьба с королем, не грозит вес короны, не придется стоять перед стразом допустить ужасные ошибки и опозорить своего короля, своего супруга и весь сегодняшний день останется удивительным, сумасшедшим сном. Вспышкой настоящего волшебства, когда он потерял девственность с лучшим в мире альфой, представить себя рядом с ним и даже получить от него предложение руки и сердца. Тем более, предложение такому, как Артур, от самого короля Эссетира.
И да, все это должно было быть облегчением, но почему-то Артур вдруг испытал горькое сожаление. Как окзалось, стоило ему только поверить, признать, сдаться, как он захотел всего этого. Захотел представить себя супругом самого великолепного альфы, заботиться и поддерживать его, быть рядом с ним до конца своих дней. Любить его больше, чем кого-либо, посветить ему себя и свою жизнь. Родить ему наследников.

И все-таки, очевидно, что совет... что совет никогда... ни за что... Очевидно, что сейчас все это закончится. И Артур должен был выдохнуть, промолчать, принять то, что будет, но он вдруг понял, что не готов и не может теперь отступаться. Он потянулся, прижимаясь ближе к королю, спрятал голову на его плече, крепко его обнимая и осторожно поинтересовался:

- А если совет будет против? И я бы никогда не сбежал от вас, мой король. Я не откажусь ни от одного слова, я всегда буду принадлежать вам, я всегда буду с гордостью носить вашу метку и мне не нужна свобода от вас. Мой король. Мой альфа. Но если совет будет против? - Артур потерся носом о плече короля и осторожно поднял на него глаза: - Разве может быть, что они примут меня? Три месяца назад я подавал еду в таверне, сегодня утром я был вашим слугой, час назад я думал, что вы хотите, чтобы я согревал вашу постель и я был бы рад и этому, а теперь... Все это словно сон, но разве может быть, чтобы совет принял Ваше решение?

Даже если сложно было думать, что кто-то может противоречить королю, так же сложно было представить, что совет не имеет голоса в таком важном вопросе, как супруг короля. Артур не должен был спрашивать. Не должен был настаивать. Не долен был желать услышать ответ прямо сейчас, услышать, что король не позволит совету влиять на его решения, что Артур в самом деле теперь будет его. В конце концов, Артур чувствовал себя именно так - абсолютно его. С горящей во всю шею меткой, все еще чувствуя его член глубоко внутри и еще лучше чувствуя семя своего альфы внутри него. Кажется, они уже были свободны, но король не пытался отодвинуться и Артур и сам не хотел его отпускать. Даже решился осторожно напрячься, сжимая дырочку, только бы почувствовать, что они все еще связаны и альфа все еще бережет свое семя в нем. Интересно, этого было бы достаточно, чтобы Артур принес детей своему альфе? Или одного раза было мало?