Артур не знал, чем бы все это обернулось если бы он был один и переживал только за себя. Боролся бы он так же отчаянно? Прикладывал бы столько же сил? Был бы готов пойти на что угодно? Он не знал. И справился бы Дэмиан, не будь его, не знал тоже. Но они были друг у друга и это всегда для них была и слабость, и сила в равной степени. Вот только чем это в итоге оказалось сейчас он не смог бы сказать. Сила? Слабость? Как оценить, если от ужаса за брата каждый из них отказался от последних своих моральных ценностей, отбросил последнее, за что держался и за что сражался? Отказался от всего человеческого и принял всю ту Тьму и все то наследство, с которыми они, оказывается, пришли когда-то в этот мир.
Рядом с Артуром, с раной в боку и множеством ссадин от терновника почти умирал его брат. Рядом с Дэмианом умирал Артур. Не удивительно, что они были готовы на что угодно и если это значило искренни и всем сердцем принять своего Отца и ту ужасную судьбу, которая им была уготована, то, что ж, пусть будет так.

И Артуру, кажется, достаточно было подумать только об этом, чтобы сила вдруг буквально полилась в него, чтобы почти сразу хлынуть через край. Веревки и терн поддались, лопаясь на нем и разлетаясь в стороны, раны точно слизало языком, а все тело тут же наполнилось невероятно, кипящей, злой силой. Дэмиан рядом с ним тоже менялся, но Артур первым поднялся на ноги на их могильной плите и, протянув брату руку, помог ему встать.
Тьма бушевала вокруг них. Там, над поверхностью их могилы, были слышны крики боли и ужаса и Артур не испытал даже злорадства, ему было плевать на этих людей, которые предали их доверие. И, пожалуй, плевать на вех людей разом, они видели так много боли и насилия во время своей работы, столько невинных жертв, что, пожалуй, они были согласны с мыслью, что человечество незачем было спасать. И если их руками ему предстоит обновиться, пусть даже страшно и жестоко - так тому и быть.
Земляные стены вокруг них задрожали, осыпаясь, но осыпаясь так, что поднимая выше и выше их могильную плиту, на которой они стояли. А когда они оказались на земле, в лицо Артуру кинулся сухой, горячий ветер, такой, каким он был где-то в Иране. Ночное небо разрезали частые вспышки зарниц, почему-то не белые, а огненно-оранжевые, по небу, сбиваясь в стаи, неистово захлебывались граем вороны. Земля продолжала дрожать, где-то вдалеке слышались людские крики, но и на это Артуру тоже было сейчас плевать. Он потянулся, сжимая руку Дэмиана в своей и закрыл глаза, подставляя лицо горячему ветру.
Им не за что больше было держаться.

Дэмиан ни о чем не сожалел, глядя перед собой на мир, который, кажется, разваливался на части и зная, что он сам вина этому и он - причина. Ну, конечно, не он один, но то, что брат был рядом с ним и в этом ожившем аду, Дэмиан был только рад. Тот так же крепко сжимал его руку в ответ и это было всем, в чем сейчас он нуждался.
Их сила, их Тьма, ощущалась сейчас во всем, в а ом воздухе и теперь, когда Дэмиан от нее не отказывался, он очень четко видел ее и ощущал. Чувствовал ее как продолжение себя, словно еще одну руку, словно свои чувства и словно кого-то стороннего одновременно. Этого нельзя было описать словами, но прочувствовать Дэмиан сейчас мог это полностью. Это было странной смесью силы, злости, отчаянья и облегчения, Дэмиан позволял себе все это, так же, как позволял Артур и они не думали о том, что останется после них. И, да, сопротивления они не ожидали тоже. Не ждали, что кто-то сейчас может прийти на помощь этому миру, не потому даже, что считали себя такими непобедимыми, а потому что попросту не могли думать ни о чем, кроме потери брата, которую чуть было не пережили и кроме собственных ярких, яростных чувств.
Того, что найдется вдруг сила, так играючи сдерживающая их Тьму, они не ожидали. Как и того, как собственная их Тьма, еще мгновение назад беснующаяся, вдруг замрет, точно прислушиваясь. Замерли и они, удивленно прислушиваясь и ощущая это новое, странное, огромное. Намного более могущественное, чем их Тьма, но и в то же время что-то удивительно родное. Эта сила не была продолжением их Тьмы, но удивительно ясно Дэмиан вдруг понял, что их Тьма была. И, что ж, прекрасно, великолепно, он даже невольно горько усмехнулся этой мысли - церковь пыталась убить их, чтобы остановить, но и другой стороне, к которой так призывала их Рутледж, они тоже были не нужны. Дэмиан поджал губы, морально стараясь собраться с силами, перед тем, что, должно быть, станет для них боем со всеми разом, как вдруг чужая ладонь легла на его плечо.
Он никак не мог ожидать такого странно-надежного прикосновения или такого мягкого голоса, полного силы. Всего того, что заверяло скорее о поддержке, чем противостоянии и это было... странно и незнакомо. Последнее время те, кто не боялись их, пытались их убить, а те, кто не старались убить - манипулировали в своих целях. Ни что из этого не было поддержкой и если бы у Дэмиана не было Артура, он бы, должно быть, взвыл от ощущения одиночества в этом ужасающем хаосе.

Дэмиан прикрыл глаза, сделал глубокий вдох, крепче сжав на мгновение руку брата в своей и прислушался к своей Тьме и к силе, которая ее удерживала. Теперь Дэмиан лучше различал Тьму и в ней, чувствовал, что она старше и сильнее, с еще чувствовал, как заботливо она удерживала их собственную.
Дэмиану не казалось, что они не справится с этим, но это прикосновение, этот мягкий голос убеждал и заставлял сомневаться. Дэмиан выдохнул еще раз и, помедлив, протянул другую руку, накрывая ладонь на своем плече, переплел пальцы с пальцами брата, даже не глядя зная, что он так же сосредоточен сейчас и потянулся к своей Тьме, стараясь призвать ту назад. Чужая Тьма все еще удерживала их силу, но не загоняла ее обратно, та вилась внутри далеко не такая яростная, но в постоянном движении. Дэмиан сначала попробовал как-то надавить на нее, подтолкнуть, но не добился ничего. Помедлил мгновение, а затем, все еще стараясь выровнять дыхание, осторожно постарался потянуть ту обратно, мысленно позвав. И на этот раз, неохотно, поддалась. Медленно, недовольно она точно выдохнула и потянулась назад. Дэмиан на несколько секунд замер, затаив дыхание, убеждаясь, что в самом деле взял ее под контроль и тол ко после этого, наконец, открыл глаза.

Он все еще держал за руку брата. Все еще накрывал чужую ладонь на своем плече. И понял вдруг, что не смеет обернуться.

- Отец? - наконец, собравшись с духом, негромко спросил он, крепче сжимая пальцы брата в своих. И все еще не смея обернуться.

Артур не ожидал ни вмешательства, ни... помощи? Хотя сейчас помощью это не ощущалось. Все эти священники были раскиданы по импровизированному их кладбищу, не то телами, не то калеками, Артур не вглядывался, и сейчас ему это было не интересно. Так же, как не интересно было, что станет со всем миром после того, как они позволили своей Тьме вырваться на свободу и всему этому вокруг просто происходить. Он явно не считал, что они этого не удержат, но он и не представлял что и для чего нужно было держать. Если их Тьма должна была слизать с Земли все человечество или большую его часть, то Артуру было теперь на это наплевать, он не собирался ни сдерживаться, ни сражаться за жизни людей или их с братом души.

И все же рука на плече и мягкие увещевания, слова, в которых чувствовалась такая же сила, как и в Тьме, которая обступила их собственную, сумели достучаться до него. Артур вздрогнул сначала, пораженный и силой и голосом, нахмурился в следующий момент, не желая сдерживаться, для чего бы это не было нужно. Он только что чуть не потерял брата и ему было абсолютно плевать на целый этот, проклятый мир, который предложил им только предательство и удар в спину, когда они были потеряны и покорны. Так пусть тогда человечество получает то, что для них выбрали эти священники.
Но и в силе вокруг, и в голосе все еще было что-то, что заставляло остановиться, прислушаться и послушаться. И когда Дэмиан первым потянулся к своей силе, Артур выдохнул, подчиняясь. Не глядя, но каким-то шестым чувством зная, что повторяет движения брата, тоже потянулся к руке на плече, накрывая чужие пальцы и чувству, когти на них, но все еще не отвлекаясь от собственной силы. Заставить ее назад было не так уж просто и в первую очередь потому, что Артур и сам не хотел этого, подчиняясь словам кого-то, кого они даже не знали.
И в то же время точно зная, кто стоит сейчас за их спиной. Это было даже странно, Артуру казалось, что и одной и другой стороне плевать, что здесь происходит у людей. Не было ни одного ангела, который пришел бы остановить их, чтобы спасти людей. Не было ни одного демона, посланника их отца, чтобы на самом деле остановить их. Так что то, что из всех сторон пришел именно... Он заставило Артура разразиться хриплым, надтреснутым смехом, стоило их Тьме снова стать маленькой и послушной, пусть и недовольно ершистой под давлением чужой огромной силы.

- Неужели Король Ада - единственный, кому есть дело до спасения человечества? - сквозь свой хриплый, измученный смех поинтересовался Артур. Он еще помнил обещание, что им не причинят вреда, но чтобы он в это верил после всего. Священники говорили что-то подобное, до до них с братом на самом деле никому не было дело, они были только лишь злом и погибелью и человечество ждало своего героя, который убьет их и которого они воспоют. И что же, этим героем будет сам Дьявол? Артур длинно выдохнул, все еще криво усмехаясь, должно быть слишком нервно и наконец, отпустив руку брата, сделал шаг в сторону, выходя из-под ладони отца и оборачиваясь. - У нас нет ни крыльев, ни рогов, ни хвоста, ни чего-то там еще, - хмыкнул он, наконец оборачиваясь и, потянувшись, ухватил Дэмиана за руку, потянув к себе, словно так он мог лучше защитить брата. - Для тебя мы, конечно же, так же неподходящие, как и для всего человечества. Почему ты вдруг здесь? Мы сделали то, что не должны были? Потревожили Ад? Ты пришел сделать то, что не смогли все эти люди? - поинтересовался он резко, ткнув пальцем куда-то в разбросанные тела и вдруг дернул брата еще ближе к себе, обнимая, готовый защищать Дэмиана до последнего вздоха.

Он не чувствовал слабость, но отлично знал, что это только из-за адреналина, который все еще бушевал в крови. Он только что чуть не потерял Дэмиана, согласился ради его спасения принять весь чертов Ад и все еще боялся, что брата у него отнимут. Артур не смог бы этого пережить.
Даже если недавняя похвала теплилась чем-то теплым в груди и оборачивалась странной горечью, когда Артур чувствовал, что сейчас лишается ее, как бы глупо это не было.
И, что было хуже, тот, кто оказался их Отцом, был удивительно великолепен, даже для демона или тем более для него. Высокий, худой, точеный, он был невероятно красивым, таким, что глаз не оторвать. И если Люцифер был когда-то ангелом, то сейчас Артуру казалось, что он видит это. И его рога, его крылья были впечатляющими, завораживающими и теперь, когда Артур позволил всем своим словам вырваться, он смотрел на это великолепие и испытывал странную тоску, плачь по чему-то, чего для них быть не может.

- Я никому не отдам своего брата, - хрипло пробормотал, наконец, Артур, не отпуская дернувшегося было брата, но чувствуя, что после взгляда на их Отца первая яростная горячность покидает его, а с нею и весь адреналин. И да, теперь он чувствовал слабость, но все еще не позволял себе сдаться. - Почему ты здесь? Мы начали мешать даже Аду?